Проблемы литератур Дальнего Востока. Часть 1

Новые вопросы изучения классической китайской литературы... Issues of Far Eastern Literatures. Vol. 1. 2018 205 здание — некий саркофаг над хрупким поэтическим текстом. Этот саркофаг способен веками хранить поэтический организм и иметь ответы-комментарии на все извивы и посылы оригинального текста. Перед таким сооружением можно преклоняться. Но есть в Англии один, казалось бы безукоризненный, средневековый Даремский собор, выстроенный весьма философично настроенными масте- рами. Кажется, нет у него изъянов, все законченно, все совершенно. Как вдруг на одной из колонн замечаешь сбой орнамента. И это—не «брак производства», не недогляд строителя, а глубокий намек: абсолютен лишь Бог, а человеку с его относительностью не достичь непререкаемого совершенства. Я отнюдь не утверждаю, что поэт способен «прийти, увидеть, победить». Саркофагов он не строит, но его встреча с оригинальным стихотворением—не мимолетное свидание. Прежде, чем поэта «осенит», он должен набрать некий «джентльменский набор» необходимой информации об оригинальном стихот- ворении, его авторе, его времени. Эта информация должна быть достаточно представительна и полна. Различие, и достаточно принципиальное, состоит в том, что культурологи- ческий подход абсолютизирует сам себя, полагая, что поэтический организм можно извлечь из знания, так что чем больше накоплено знаний об изначаль- ном предмете (оригинальном стихотворении, в нашем случае), тем ближе можно подобраться к поэтическому организму и даже воссоздать его — как интеллектуальную конструкцию. Адепты культурологического подхода, пусть и разводя на разные уровни «пословный», «дословный» и «литературный» переводы, — даже в «литературном» видят если уже не воспроизведение слов оригинала, то лишь передачу его мыслей . Поэтический же подход, не отвергая познание предмета как своего рода направляющий компас, не считает его достаточным для чувства, эмоции, ощущения и движется дальше — до интуитивистского слияния, до образа, лежащего за пределами слов. Первый способ — очевидно несовершенен, ибо абсолютного знания не достигнет никогда, а интуицию как «ненаучную категорию» исключает; как формулируют скептичные адепты семиотических методов, простая информа- ция о смысле строки есть унылые похороны самого перевода. Ну, а второй способ — откровенно субъективен, насильственно подчиняя индивидуальность оригинального поэта — индивидуальности переводчика. Вопрос лишь в степени близости их индивидуальностей, то есть в «чуде». Они порой случаются. И переводчику предпочтительно не «исполнять заказ», а искать в океане чужой поэзии жемчужинки, созвучные его душе. То-есть «пис | ать в ящик», как формулировал тот же парадоксалист С. Маршак. Есть несколько версий перевода стихотворения Гете. Наиболее известен знаменитый вариант Лермонтова: